Собрание сочинений в одной книге (сборник) - Страница 98

К оглавлению

98

О, ива, зеленая ива!
Его обвинять не хочу я…

Нет, это что-то не так. Слышишь, Эмилия, кто-то стучит?

Эмилия
...

Это ветер.

Дездемона (поет)

Я другу сказала: «Изменник!» И что же он мне отвечал?
О, ива, зеленая ива!
«Люблю я всех женщин –  люби ты мужчин всех», –
вот так он сказал.
О, ива, зеленая ива!
Теперь идти ты можешь. Доброй ночи!
Как чешутся глаза мои! Не правда ль,
То признак слез?
Эмилия

Да что вы? Никогда!
Дездемона

Так я не раз слыхала. О, мужчины,
Мужчины! Что, Эмилия, скажи
По совести, неужли в самом деле
Есть женщины, способные мужей
Обманывать так низко?
Эмилия

Без сомненья,
Немало их.
Дездемона

А ты так поступить
Решилась бы, когда б тебе давали
Хоть целый мир?
Эмилия

А вы бы разве нет?
Дездемона

Нет, никогда, клянусь небесным светом!
Эмилия

Да ведь и я при свете ни за что.
Удобнее все это делать ночью.
Дездемона

И сделала б ты это, если б дали
Тебе весь мир?
Эмилия

Ох! Мир –  большая вещь,
И дорого платить такой ценою
За маленький проступок!
Дездемона

Нет, оставь!
Не верю я, что говоришь ты правду.
Эмилия
...

Клянусь честью, мне кажется, что я решилась бы, а потом бы поправила дело. Конечно, я бы не сделала этого из-за пустого перстенька, из-за нескольких аршин материи, из-за платьев, юбок, чепчиков или подобных пустяков; но за целый мир? Ну, скажите, кто бы не согласился сделать своего мужа рогоносцем, если бы это могло доставить ему, например, царский трон? Да я б из-за этого не побоялась и чистилища.

Дездемона
...

Нет, я позволила бы проклясть себя, если бы даже из-за целого мира сделала такую низость.

Эмилия
...

Да ведь низость считается низостью только в мире; а если вы этот мир получите за труд свой, так эта низость очутится в вашем собственном мире, и тогда вам сейчас же можно будет уничтожить ее.

Дездемона

Нет, не хочу и верить я, что в свете
Есть женщина такая.
Эмилия

Верьте, есть.
И дюжины найдутся. Столько их,
Что землю бы наполнить ими можно.
Убеждена, однако, я в одном,
Что ежели и согрешают жены,
Так в том всегда вина одних мужей.
Когда они свой долг позабывают,
И блага те, что нам принадлежат,
Дают другим; когда, вдруг разразясь
Безумнейшею ревностью, стесненье
Кладут на нас; когда нас бьют порой,
Иль наши все расходы уменьшают –
Так ведь у нас есть тоже в сердце желчь.
Хоть кротки мы, но тоже мстить готовы.
Так пусть мужья то знают, что и мы,
Как и они, имеем те же чувства;
Что и у жен, как у господ мужей,
Есть зрение, и вкус, и обонянье,
Что и они способны находить
Меж горечью и сладостью различье.
Скажите, что в них действует, когда
Нас на других они меняют женщин?
Потешиться желанье? Верно, так.
Не страсти ли волнуют их? Конечно.
Не слабости ль их вводят в забужденье?
Наверно, да. Так разве и у нас,
Как у мужчин, нет никаких страстей,
Иль слабостей, иль склонностей к забавам?
Так с нами пусть обходятся мужья,
Как следует; иначе пусть узнают,
Что мы, греша, примеры с них берем.
Дездемона

Прощай, прощай! Пошли мне, Господи, уменье
В зле находить не зло, а средство к исправленью!

Уходит.

Акт V
Сцена 1

Улица. Входят Яго и Родриго.

Яго

Здесь стань, сюда, за эту вот колонну:
Сюда придет он скоро. Обнажи
Свой добрый меч и действуй им, да только
Быстрей, быстрей. Не бойся ничего:
Я буду здесь, как можно ближе. Помни:
Тут выигрыш или погибель нам;
Так соберись, как только можешь, с духом.
Родриго

Будь близко здесь. Я оплошать могу.
Яго

Не отойду. Смелей же, меч наружу!
(Отходит на небольшое расстояние.)
Родриго

Не очень я расположен к убийству,
Но доводы он сильные умел
Представить мне. И то сказать, ведь тут
Всего одним убудет человеком.
Вперед, мой меч! Он должен умереть!
(Становится за колонну.)
Яго

Теперь растер я ранку молодую
Чуть-чуть не в кровь; ожесточился он.
Что б ни было, он Кассио убьет ли,
Иль Кассио его, или друг друга
Они убьют –  все в выигрыше я.
Останется в живых Родриго –  верно,
Потребует он от меня назад
И деньги все, и эти все брильянты,
Которые стащил я у него,
Как будто бы в подарки Дездемоне;
А этого никак не должно быть.
Останется же Кассио в живых –
Так каждый день своею светлой жизнью
На жизнь мою он будет тень кидать,
Да и потом ему, пожалуй, выдаст
Меня сам мавр: тогда уж плохо мне.
Нет, умереть он должен –  так и будет.
Но вот и он. Его шаги я слышу.

Входит Кассио.

Родриго

Я узнаю походку –  это он.
(Бросается на Кассио.)
Умри, подлец!
Кассио

Да, умер бы, конечно,
От этого удара я, когда б
Мой панцирь был не лучше, чем ты думал.
Попробую теперь я панцирь твой.
(Ранит Родриго.)
Родриго

О, я убит!

Яго выскакивает из своей засады, ранит Кассио в ногу и убегает.

Кассио

Я ранен. Помогите!
Огня! Огня! Разбойники, убийцы!
(Падает.)

Входит Отелло.

Отелло (в сторону)
98