Ах, дай-то Бог, чтоб были тут причиной
Республики дела, а не сомненье,
Не ревность к вам.
О, Боже сохрани!
Ведь повода к тому не подала я.
Ревнивому – ответ ваш не ответ.
Ревнивые не потому ревнуют,
Что повод есть, а просто потому,
Что ревновать в натуре их. Ведь ревность –
Чудовище, которое себя
Само зачнет, само и порождает.
Да сохранит Всевышний дух Отелло
От этого чудовища!
Аминь.
Пойду за ним. Вы, Кассио, покамест
Побудьте здесь. Найду его спокойным –
Опять начну просить его и все
Употреблю, чтоб он исполнил просьбу.
От всей души я благодарен вам.
Дездемона и Эмилия уходят. Входит Бьянка.
Здорово, друг.
А, дорогая Бьянка!
Здорова ли? Что делаешь ты здесь?
А я к тебе, мой ангел, отправлялся.
А я к тебе. Ну, можно ли, скажи,
Не навестить за целую неделю,
Не приходить семь дней и семь ночей,
Сто шестьдесят часов? Часы ж разлуки
С любовником в сто шестьдесят разов
Скучней часов обыкновенных суток.
О, грустно их считать!
Прости мне, Бьянка:
Я важными делами занят был,
Но верь, в часы досуга заплачу я
За долгое отсутствие мое.
Мой милый друг, не можешь ли мне вышить
Такой платок?
(Подает ей платок.)
О, где ты взял его?
Подарен он, конечно, новым другом.
Ну, мне теперь причина твоего
Отсутствия понятна… вот в чем дело!
Прекрасно, друг, прекрасно!
Перестань!
Брось гнусную догадку в зубы к черту,
Пославшему тебе такую мысль.
Ревнуешь ты, вообразив, что это
Знак памяти любовницы другой.
Нет, Бьянка, нет, клянусь.
Так чей же он?
Мой милый друг, я, право, сам не знаю:
Я в комнате моей его нашел,
И сильно он мне нравится. Покамест
Не хватятся его – а это будет
Наверное – хотел бы я, чтоб точно
Такой же был мне вышит… Так возьми
Его с собой и сделай, что прошу я.
Покамест же оставь меня.
«Оставь»?
Зачем «оставь»?
Я жду здесь генерала
И не хочу и не считаю нужным,
Чтоб с женщиной меня увидел он.
Да отчего?
Не оттого, чтоб я
К тебе любви не чувствовал.
Но, верно,
Уж оттого, что разлюбил давно.
Прошу тебя, хоть проводи немного,
И скоро ли, скажи, тебя я ночью
Увижу.
Я пройтись с тобой могу,
Но очень недалеко, потому что
Здесь должен ждать; увидимся же скоро.
Ну что ж, и то приятно мне. Должна
Я поступать так, как судьба желает.
Уходят.
Кипр. Перед замком. Входят Отелло и Яго.
Итак, вы все такого мненья?
«Мненья»?
Что раз один поцеловать тайком…
То поцелуй преступный.
Иль с другом
Часок-другой в постели полежать,
Хоть нагишом, но без порочных мыслей?
Как! Нагишом, в постели и без мыслей
Порочных? О, да это лицемерье
Пред дьяволом! Кто поступает так
Без замысла греховного, тех вводит
В такой соблазн сам дьявол, а они,
Уж в свой черед, и небо соблазняют.
Ну, если тем и кончится, так это
Простительный проступок. Но когда я
Своей жене платок дарю, тогда…
Ну, что ж тогда?
Тогда ее он собственность, и может
Она его отдать кому угодно.
Да ведь и честь есть собственность ее,
Так значит, честь отдать ей также можно?
Честь, генерал, невидимая вещь –
И часто тот, по-видимому, честен,
В ком никакой нет чести. Но платок…
Свидетель Бог, я с радостью забыл бы
Твои слова. Ты говорил… О, это
Над памятью моей летает, словно
Над домом зачумленным ворон злой.
Ты говорил, что у него платок?
Что ж из того?
О Яго, это дурно!
Что из того, когда б я вам сказал,
Что от него я слышал или видел.
Ведь много есть бездельников таких,
Которые, успевши убедить
Иль умолить возлюбленную сердца –
Своим ли волокитством неотступным,
По доброму ль согласию ее –
Не разболтать о том никак не могут.
Так что-нибудь он говорил тебе?
Да, говорил; но генерал, поверьте,
Он только то сказал мне, от чего
И клятвенно он может отказаться.
Что ж он сказал?
Что он… Да я не знаю,
Как вам сказать. Он говорил, что он…
Что? Что?
Лежал…
Он? С ней?
Да, с ней, коли хотите.
Лежал с нею… Лежал с нею! О, это отвратительно! Платок… Признался… Платок! Заставить его признаться, а потом, в награду, повесить! Нет, прежде повесить, а потом заставить признаться! Я дрожу при одной мысли об этом… Природа не облекается в такую омрачающую страсть без какого-нибудь предчувствия… О… носы, уши, губы! Возможно ли? Признайся же! Платок! О, дьявол!