Собрание сочинений в одной книге (сборник) - Страница 187

К оглавлению

187

Купидоном пораженный,
Чудный, пурпурный цветок,
На покров очей смеженный
Испусти волшебный сок,
И им брошенная дева
Пусть блеснет в его очах
Как Венера в небесах!
Когда придет Елена, ты проснись
И всей душой в прекрасную влюбись!

Пэк возвращается.

Пэк

Толпы волшебной властелин,
Елена близко. Вместе с нею
Идет афинянин один:
Тот, что ошибкою моею,
Проснувшись, стал ее любить –
И умоляет он Елену
Его любовь вознаградить.
Увидим мы смешную сцену.
Как глупы люди –  погляди!
Оберон

Молчи и дальше отойди, –
Их шум Деметрия разбудит.
Пэк

Здесь разом два влюбленных будет.
О, как забавно, как смешно!
Меня ничто не забавляет
Сильней того, как заодно
Нелепость с глупостью бывает!

Входят Лизандер и Елена.

Лизандер

Ты думаешь, что я лишь насмехаюсь.
Твою любовь вымаливая? Нет!
Бывают ли насмешки со слезами?
Смотри, когда клянусь тебе –  я плачу:
Мои слова рождаются в слезах,
В их истине порукой –  их рожденье.
Как можешь ты предполагать насмешку,
Когда в глазах ты видишь знак того,
Как я в моих словах чистосердечен?
Елена

Все дальше хитрость вы свою ведете.
Как тяжела борьба двух клятв бывает,
Когда одна другую убивает!
Для Гермии храните ваши клятвы:
Они –  ее! Откажетесь ли вы?
Попробуйте вы взвесить клятву клятвой –
И весу в ней не будет. Так обет,
Который вы и мне, и ей даете,
Коль положить в две чашечки весов,
То ни одна из них не перевесит:
Они легки останутся, как сказки.
Лизандер

Когда я клялся ей, рассудок мой
Был не со мной.
Елена

Он и теперь не с вами,
Когда от прежних клятв вы отречетесь.
Лизандер

Пусть Гермию Деметрий любит; вас
Не любит он.
Деметрий (просыпаясь)

Елена! О богиня!
О нимфа вод! О чудо совершенства!
С чем я могу сравнить твои глаза?
С кристаллом? Нет, кристалл нечист и мутен.
О, как на вид твои созрели губки –
Как вишенки: зачем они растут?
Чтоб возбуждать желанье к поцелую.
О, белизна снегов оледенелых,
Ласкаемых восточными ветрами
И покрывающих высокий Тавр,
Мне кажется черней пера вороны,
Когда свою ты руку поднимаешь!
Елена, о, позволь поцеловать
Ее –  печать небесного блаженства,
Владычицу чудесной белизны!
Елена

О, хитрость! Ад! Вы сговорились все,
Чтоб надо мной жестоко насмеяться.
О, если бы приличье знали вы –
Вы оскорблять не стали бы так сильно
Несчастную! Да, мне давно известно:
Вы ненависть питаете ко мне;
Но нужно ль вам еще соединяться,
Чтобы так зло смеяться надо мной?
О, если бы вы были вправду люди,
Как кажетесь по виду, –  о, тогда
Не стали б вы, конечно, обращаться
Так с женщиной смиренною и тихой.
Не стали б мне давать так много клятв
И восхвалять достоинства мои
До крайности, когда я верно знаю,
Что вы меня не терпите всем сердцем.
Соперники вы были по любви,
Соперники теперь вы по насмешке.
Насмешками своими вызывать
У девушки несчастной, бедной слезы –
Как доблестен, как храбр поступок ваш!
О нет, в ком есть хоть искра благородства,
Не станет тот так забавлять себя
И выводить бедняжку из терпенья!
Лизандер

Деметрий, вы жестоки –  перестаньте!
Ведь Гермию вы любите, я знаю –
Я от души и сердца моего
Передаю вам все мои права
На Гермию, а вы мне уступите
Свои права на чудную Елену,
Которую я всей душой люблю
И буду век любить.
Елена

О, никогда
Насмешники так нагло не смеялись!
Деметрий

Нет, Гермию оставь себе, Лизандер:
Она мне не нужна, и если я
Ее любил –  моя любовь прошла.
У Гермии мое гостило сердце,
Теперь оно к Елене, как в свой дом,
Пришло назад навеки поселиться!
Лизандер

Не верь ему, Елена!
Деметрий

Не дерзай
Оспаривать, чего ты сам не знаешь,
Иль дорого заплатишь ты за дерзость.
Гляди, –  вот милая твоя идет.

Входит Гермия.

Гермия

Отняв у глаз способность зорко видеть,
Ночь мрачная усиливает слух
И делает отчетливее звуки.
Ночь, зрение ослабив, награждает
Нас тем, что слух удваивает в нас.
Я не глазам обязана, а уху
Тем, что тебя, Лизандер, здесь нашла:
Я шла сюда на голос твой. Жестокий,
Зачем меня оставил ты одну?
Лизандер

А мог ли тот с тобою оставаться,
Кого любовь гнала прочь от тебя?
Гермия

Какая же любовь тебя гнала
От Гермии?
Лизандер

Лизандера любовь!
Лизандера любовь не позволяла
С тобой мне быть; любовь его к Елене,
Которая блестит во тьме ночной
Сильней очей небесных –  чудных звезд!
Зачем меня ты ищешь? Не могла ли
Ты разгадать, что ненависть моя
Заставила меня тебя покинуть?
Гермия

Не то, что думаешь, ты говоришь, –
Не может быть!
Елена

Смотрите –  и она
К ним в заговор вступила. О, я вижу,
Они втроем здесь собрались затем,
Чтоб надо мной жестоко посмеяться!
Недобрая, коварная подруга,
Не ты ли все устроила, скажи,
Чтобы меня измучить глупой шуткой?
О, Гермия! Забыла ты мечты,
Которые делили мы с тобою,
Привязанность взаимную, часы,
Которые вдвоем мы проводили
И быстроту их обвиняли в том,
Что нас они так скоро разлучали.
Ужели все забыто: наша дружба
И детская невинность? Помнишь, мы
Один цветок с тобою вышивали,
Как две богини, по одной канве;
Всегда сидели на одной подушке,
Одну и ту же песню напевая,
Как будто в нас и руки, и тела,
И голоса, и души были слиты?
О! Мы росли, как вишенка двойная,
Что раздвоенной кажется на взгляд,
Но связана одним и тем же стеблем.
Как ягодки согласные растут
На стебельке едином, так и мы –
Хоть с виду были две, однако сердце
Мы общее имели. Как в гербе,
Хотя и есть два поля –  оба поля,
Принадлежа единому щиту,
Увенчаны нашлемником единым:
Так –  мы с тобой. И прежнюю любовь,
О Гермия, ты хочешь уничтожить!
С мужчинами соединилась ты,
Чтоб над своей подругой насмеяться.
Не дружеский, не девичий поступок!
Весь женский пол со мною заодно
Тебя винить –  поверь –  за это будет,
Хоть я одна тобой оскорблена.
187