Все разбегаются.
Теперь пойду за вами и заставлю
Вас поплутать порядком чрез кусты,
Чрез терния, чрез чащу и болота.
Я буду вам являться каждый миг
То лошадью, то свинкой, то собакой,
Медведем безголовым иль огнем,
И буду ржать, и хрюкать, и урчать,
Рычать и жечь, при каждой перемене,
То лошади, то свинке, то собаке,
То пламени, то хищному медведю
Со всем моим искусством подражая.
Уходит.
Куда же это они разбежались? А! Это шутка: они хотят меня испугать.
Возвращается Рыло.
О, Основа! ты превращен: что это я вижу на тебе?
Что ты видишь? Должно быть, ослиную голову, такую же, какая у тебя самого на плечах!
Возвращается Пигва.
Да хранит тебя небо. Основа! Да хранит тебя небо: ты превращен!
Рыло и Пигва убегают.
Я понимаю их хитрость: они прикидываются, будто принимают меня за осла, и хотят испугать меня; но я не сойду с этого места, что бы они там ни делали; я буду здесь прогуливаться взад и вперед; я буду петь, чтобы они слышали, что я не испугался.
(Поет.)
И черный дрозд с оранжевым носком,
И серый дрозд с приятным голоском,
И королек с коротеньким пушком…
О, кто меня как ангел пробуждает?
...
И зяблик, и щегленок,
И звонкий жаворонок,
И серая пеструшка,
Несносная кукушка,
Которая весь век
Все то же повторяет, –
Ей внемлет человек,
Хоть верить не желает.
Впрочем, кто же захочет даром терять слова с такой глупой птицей? Кто станет доказывать птице, что она врет, хотя бы она целый век кричала «ку-ку»!
О, спой еще, прекраснейший из смертных:
Мой слух влюблен в твой чудный голосок,
Как влюблены мои глаза в твой образ.
Ты силою своих прекрасных качеств
Влечешь меня невольно и признаться,
И клятву дать, что я тебя люблю!
Мне кажется, сударыня, что с вашей стороны не слишком благоразумно было полюбить меня. Впрочем, сказать правду, в наше время любовь и благоразумие редко ходят рука об руку, и, право, достойно сожаления, что какой-нибудь честный сосед не возьмет на себя труд подружить их. Видите ли, я умею и пошутить при случае!
Ты так умен, как и красив собою!
Ни то, ни другое. Но если бы у меня нашлось столько ума, чтобы выйти из этого леса, мне было бы достаточно его для собственного обихода.
О, не стремись из леса выходить!
Я не пущу: ты должен здесь остаться.
Знай – лето вечное в моих владеньях.
Люблю тебя, – останься же со мной!
Я дам тебе прекрасных эльфов в слуги,
И для тебя они пойдут искать
На дне морском каменья дорогие
И будут петь и песней усыплять
На берегу, усыпанном цветами.
И смертную природу я в тебе
Очищу так, что будешь ты подобен
Воздушному, бесплотному созданью.
Скорей, Горох Душистый, Паутинка,
Моль, Зернышко Горчичное, сюда!
Являются четыре эльфа.
Я здесь!
И я!
И я!
Что нам прикажешь?
Любезными прошу быть с этим смертным.
Все прыгайте, резвитесь перед ним,
Его кормить несите абрикосы,
Смородину, пурпурный виноград,
И шелковицы ягоды, и фиги;
У диких пчел похитьте сладкий мед,
А ножки их, напитанные воском,
Повырвите и, факелы наделав,
Зажгите их у светляков в глазах,
Чтоб освещать и сон, и пробужденье
Любезного. У бабочек цветных
Вы крылышки цветные оборвите,
Чтоб отгонять, как веерами, ими
Лучи луны от усыпленных глаз.
Приветствуйте его скорее, эльфы!
Привет тебе!
Привет!
Привет!
Привет!
Прошу прощенья, ваша честь. Не угодно ли вашей чести сказать мне ваше имя?
Паутинка.
Я бы желал покороче с вами познакомиться, любезная госпожа Паутинка. Если я порежу себе палец, то возьму смелость прибегнуть к вашей помощи. Ваше имя, честный господин?
Душистый Горошек.
Прошу вас поручить меня благосклонности госпожи Шелухи, вашей матушки, и господина Стручка, вашего батюшки. Любезный господин Душистый Горошек, я чрезвычайно желаю познакомиться с вами покороче. – Ваше имя, сударь?
Горчичное Зернышко.
Любезный господин Горчичное Зернышко, я очень хорошо знаю ваши злоключения. Этот бессовестный, этот гигантский ростбиф перевел множество благородных членов вашего дома. Уверяю вас, что ваши родственники не раз заставляли навертываться слезы на моих глазах. Я желаю познакомиться с вами покороче, любезный господин Горчичное Зернышко!
Идите все за ним и отведите
Его в мою беседку. Уж луна
На нас смотреть сквозь слезы начинает.
Когда она льет слезы, вместе с нею
Цветочек каждый плачет и скорбит
О чистоте, похищенной насильно.
Вы милого язык заворожите
И в тишине в беседку отведите!