Не узнают и голоса! О время
Суровое! Ужель в семь кратких лет
Ты до того могло мой бедный голос
Разбить, порвать, что даже сын родной
Не узнает его больного звука,
Расстроенного скорбью? Но хотя
Рука зимы, мертвящей соки жизни,
Холодными снегами занесла
Мое лицо увядшее и льдом
Сковала кровь во всех ее каналах, –
Ночь дней моих еще не лишена
Всей памяти; мой факел, погасая,
Еще вокруг бросает слабый свет;
К моим ушам полуоглохшим звуки
Доносятся порой, и эти все
Свидетели седые – ошибиться
Я не могу – мне говорят, что ты
Мое дитя, мой Антифол.
Ни разу
С тех пор, как я на свете, не видал
Я моего отца.
Но, сын мой, вспомни:
Всего семь лет, как в Сиракузах мы
Рассталися. Быть может, ты стыдишься
Меня признать в несчастье?
Герцог наш
И все мои знакомые в Эфесе –
Свидетели неправды ваших слов.
Я никогда и не был в Сиракузах.
Он прав, купец: уж двадцать лет, как я
Заботливо слежу за Антифолом,
И никогда за это время он
Не ездил в Сиракузы. Видно, старость
И скорбь твоя свели тебя с ума.
Входят игуменья, Антифол Сиракузский и Дромио Сиракузский.
Я привела к тебе, великий герцог,
Несчастного, терпящего от всех
Гонение.
Все подходят к Антифолу Сиракузскому.
Когда не обманули
Меня глаза – я вижу двух мужей.
Один из них, наверно, дух другого.
(Указывая на обоих Дромио.)
То самое я нахожу и здесь.
Который же, скажите, настоящий?
Который – дух? Кто это различит?
Я Дромьо, государь: вели ему убраться.
Я Дромьо, государь: позвольте мне остаться.
Тебя ли я здесь вижу, Эгеон,
Иль призрак твой?
Ах, господин мой старый!
Кто ж это вас связал?
Кто б ни связал,
Я развяжу сейчас – и даст мне мужа
Его освобожденье. Говори,
О Эгеон, коль ты на самом деле
Тот человек, который был супругом
Эмилии, тебе родившей разом
Двух сыновей прекрасных. Если ты
Тот Эгеон, то говори скорее –
И говори с Эмилией твоей.
Коль это все не сон, то предо мною
Эмилия; а если ты – она,
То отвечай: где сын мой, что с тобою
Поплыл тогда на мачте роковой?
Нас всех троих: его, меня и Дромьо,
Призрели в Эпидамне рыбаки;
Но скоро их настигли рыболовы
Коринфские и силою у них
Был взят мой сын и Дромио; меня же
Оставили у эпидамнян. Как
Судьба потом распорядилась с ними –
Не знаю я; что сделалось со мной –
Вы видите.
Рассказ, который утром
Мы слышали, становится теперь
Вполне правдив. Два эти Антифола,
Столь схожие между собой, потом
Два Дромио, которых друг от друга
Не отличишь, ее слова о том,
Как на море постигло их крушенье…
Да, так, они – родители детей,
Которых свел между собою случай.
(Антифолу Сиракузскому.)
Ты, Антифол, ведь из Коринфа к нам
Приехал?
Нет, из Сиракуз приехал
Я, государь.
Постой-ка, отойди
Ты в сторону: мне трудно друг от друга
Вас отличать.
Мой герцог, это я
Приехал из Коринфа…
Захвативши
Меня с собой.
И нас привез в Эфес
Принц Менафон, великий полководец
И доблестный ваш дядя.
С кем из вас
Сегодня я обедала?
Со мною,
Прекрасная сударыня.
Ведь, вы
Мой муж?
О нет, я с этим не согласен!
Я тоже нет, хоть мужем назвала
Она меня; а эта вот девица,
Прекрасная сестра ее, со мной,
Как с братом, говорила.
(Люциане.)
Я надеюсь,
Что если все, чем слух мой и глаза
Поражены – не сон, то вы на деле
Позволите мне доказать все то,
В чем я тогда вас уверял.
Скажите,
Ведь эту цепь вы взяли у меня?
Да, кажется, не стану отпираться.
А вы меня схватили за нее?
Да, кажется, не стану отпираться.
Я с Дромио послала денег вам
Для выкупа; но он вам их не отдал,
Как кажется?
Я денег никаких
Не получал.
Мешок червонцев ваших
Я получил; и Дромьо, мой слуга,
Его принес. Сомненья нет, что каждый
Из вас встречал слугу другого; я
Был за него
(указывая на брата)
повсюду принимаем,
Он за меня – и в этом-то лежит
Причина всех ошибок.
Эти деньги
Я отдаю как выкуп за отца.
Не нужно их; без выкупа дарую
Я жизнь ему.
Вы мне должны отдать
Мое кольцо.
Возьми его; при этом
От всей души за вкусный твой обед
Благодарю.
Прошу вас, славный герцог,
Пожаловать ко мне в аббатство: там
Подробно мы о наших приключеньях
Расскажем вам, и всех, что здесь сошлись,
Пожаловать прошу за нами тоже.
Вас всех страдать заставил этот день
Запутанных ошибок; но, ручаюсь,
Вы будете награждены вполне.
О сыновья любезные, ведь вами
Промучилась я с лишком тридцать лет
И лишь теперь могу освободиться
От бремени тяжелого. Теперь
Вы, государь, и ты, мой муж, и дети,
И вы, календари рожденья их,
Пойдем со мной отпраздновать крестины.
О, радостный исход столь долгих мук!