Велел я
Несчастного отправить короля
В надежно охраняемое место.
Преклонный возраст и высокий сан
В народе жалость могут возбудить
И копья наши обратить на нас же,
Своих начальников. И королеву
С ним вместе отослал. Причина – та же.
Немедленно, хоть завтра – иль позднее –
Я их представлю на ваш суд. Сейчас же –
В поту, в крови мы; друг утратил друга;
И схватки лучшие готов проклясть
Тот, кто испытывает их жестокость.
Решенье о Корделии с отцом
Другого места требует.
Простите,
Но вы – наш подчиненный на войне,
Не брат.
Моя была на это милость,
И раньше надо бы у нас спросить,
Чем говорить так. Вел мои войска он.
Моей особы был он представитель
И, как мой заместитель, может счесться
Он вашим братом.
Слишком горячитесь.
Ему природных милостей довольно
Без ваших титулов.
Его по праву я
Возвысила, и равен он первейшим.
Одно осталось – сделать и супругом.
Не стала б шутка правдой!
Полно, полно!
Не верь своим глазам – они косят.
Мне нездоровится, а то могла бы
Ответить вам, как надо. Полководец,
Бери моих солдат, именья, пленных;
Всё, всё – твое; сдаю я укрепленья:
Пред целым светом делаю тебя
Моим владыкой.
Как! Своим супругом?
Зависит это не от вашей воли.
И не от вашей, сэр.
Да, полукровка.
Бей в барабан и объяви свой титул.
Стой, выслушай! – Ты, Эдмунд, арестован
Как государственный изменник. Также
(указывает на Гонерилью)
И эта золоченая змея.
Я к выгоде жены вас устраняю:
Она уж столковалась с этим лордом.
Как муж ее, я против вашей свадьбы;
Хотите замуж – полюбитесь мне;
Моя же леди занята.
Фиглярство!
Ты, Глостер, при оружье. Пусть трубят;
Когда никто не явится сюда,
Чтоб в гнусных уличить тебя изменах,
Вот мой залог:
(бросает перчатку)
тебя я уличаю.
Пусть хлеба мне не есть, когда неправда
То, в чем ты обвинен.
Мне дурно, дурно!
Когда б не так, не верила бы в зелья.
Вот мой ответ. Кто б ни был, кто в измене
Меня здесь обвинит, тот подло лжет.
Пускай трубят. Пускай сюда выходит
Он, вы, кто хочет. Защищаю стойко
Свою я честь и верность.
Глашатай, эй!
Глашатай, эй, глашатай!
Надейся лишь на собственную силу:
Твои солдаты, созванные мною,
Мной и распущены.
Все хуже мне.
Она больна. Отвесть в мою палатку!
Регану уводят. Входит глашатай.
Сюда, глашатай. Пусть труба трубит.
Читай вот это.
Трубите!
Трубят.
«Всякий человек благородного происхождения, ранга и звания, находящийся в рядах этой армии, пожелавший доказать, что Эдмунд, так называемый граф Глостер, отъявленный изменник, – пусть явится по третьему трубному звуку. Противник готов к защите».
Труби!
Трубят в первый раз.
Еще!
Трубят во второй раз.
Еще!
Трубят в третий раз. За сценой отвечает труба.
Входит Эдгар, вооруженный.
Перед ним трубач.
Спроси, чего он хочет и зачем
На вызов наш явился.
Кто такой вы?
Как имя, звание? Отозвались
Зачем на вызов?
Имя потерял я:
Оно источено уж клеветою;
Но дворянин я, как и мой противник,
С кем буду биться.
Кто противник ваш?
Эдмунд, так называемый граф Глостер.
Вот я. Что скажешь?
Обнажи свой меч
И, коль слова мои тебя обидят,
Оружьем оправдайся, как и я.
Вот, в силу своего происхожденья,
Клятв и призвания, я объявляю,
Что, несмотря на молодость и силу,
На меч победный, свежую удачу,
На храбрость, сердце, – все же ты изменник,
Лжец пред богами, братом и отцом
И против герцога ты заговорщик, –
И от макушки до подошвы ног
Изменник ты, весь в пятнах, словно жаба.
А если это будешь отрицать,
Мой меч, рука, отвага напрягутся,
Чтоб доказать, что ты, с кем говорю я,
Лжешь.
Надо бы твое узнать мне имя,
Но мужественный твой и ясный вид,
Твои слова, где видно воспитанье, –
Все уговаривает пренебречь
Законною по правилам отсрочкой.
Измены те назад тебе бросаю,
Чтоб адской ложью сердце сокрушить,
А чтоб слова не проскользнули мимо,
Мечом дорогу проложу, – пусть там
Останется навек. Труби, трубач!
Трубы. Они дерутся.
Эдмунд падает.
Жизнь пощадить!
Тут западня, мой Глостер.
Нет правила, чтоб вызов принимать
От неизвестного. Обманут ты,
Не побежден.