Собрание сочинений в одной книге (сборник) - Страница 81

Яго

...

Я то же самое думаю о себе, лейтенант.

Кассио

...

Да, но, с вашего позволенья, вы спасетесь не прежде меня. Лейтенант должен войти в царствие небесное прежде поручика. Однако… пора нам приняться за дело! Господи, прости нам прегрешения наши! Синьоры, за дело! Вы не думайте, синьоры, что я пьян. Вот это мой поручик – моя правая рука, а это – моя левая рука. Я не пьян. Я стою на ногах твердо и говорю твердо.

Все

...

Да, отлично!

Кассио

...

Совсем отлично. Стало быть, вы не должны думать, что я пьян…

Уходит.

Монтано

...

На террасу, синьоры! Идем расставить часовых.

Яго

Вы видели, каким отсюда вышел
Наш лейтенант? Как воин, он бы мог
Сравняться с Цезарем; он полководцем
Мог славным быть, когда б не эта слабость.
Достоинствам его она равна,
Как ночь и день во время равноденствий,
И велика, как и они велики.
Жаль мне его! Боюсь я, чтобы он
Когда-нибудь в такую же минуту
Не обратил доверия Отелло
К его лицу в несчастие для Кипра!

Монтано

Да разве с ним бывает это часто?

Яго

Таков всегда пролог его ко сну.
Когда ж питье его не укачает –
Не будет спать, пожалуй, сутки он.

Монтано

Так нужно бы об этом генерала
Уведомить; он, может быть, не знает
Иль, может быть, по доброте своей,
Хорошее лишь видит в лейтенанте,
Дурного же не хочет видеть. Да?

Входит Родриго.

Яго (тихо ему)

Родриго, ты? Зачем? Ступай скорее
За Кассио. Беги же!

Родриго уходит.

Монтано

Очень жаль,
Что благородный мавр такое место
Важнейшее, как место лейтенанта,
Отдал лицу с таким большим пороком,
И чести долг – об этом довести
До сведенья Отелло.

Яго

Да, но только
Не я возьмусь за это, хоть давай
Мне целый Кипр. Я Кассио душевно
Люблю, и все я сделать бы готов,
Чтоб излечить его от этой страсти.
Но, слышите, что там за шум и крик?

Голоса за сценой

Помогите! Помогите!

Вбегает Родриго, преследуемый Кассио.

Кассио

Мошенник! Плут!

Монтано

Что, лейтенант, случилось?

Кассио

Подлец! Меня обязанностям службы
Учить! Да я в дорожную бутылку
Тебя вобью.

Родриго

Бить, бить меня!

Кассио

Бездельник,
Ты рассуждать еще задумал!
(Бьет его.)

Монтано

Полно!
Любезный лейтенант, сдержите руку,
Пожалуйста.

Кассио

Оставьте вы меня,
Иль я и вам сверну сейчас же челюсть.

Монтано

Вы пьяны.

Кассио

Пьян!

Они обнажают мечи и дерутся.

Яго (тихо Родриго)

Не медли ни минуты,
Беги скорей, кричи, зови на помощь!

Родриго уходит.

Ах, лейтенант, синьор, остановитесь!
На помощь! Эй! Монтано! Лейтенант!
Синьоры, помогите! Ну, уж стража!

Звонят.

Кто там звонит? Да полно драться, черти!
Поднимется весь город. Лейтенант,
Опомнитесь! Не навлекайте срама
На голову свою. Ну, перестаньте!

Входят Отелло и свита.

Отелло

Что здесь за шум?

Монтано

Я истекаю кровью,
Я ранен насмерть – пусть и он умрет!

Отелло

Стой, если жизнь вам дорога обоим!

Яго

Постойте же! Монтано! Лейтенант!
Иль вы совсем забыли долг и место?
Одумайтесь – пред вами генерал!
Довольно же! Хоть постыдитесь! Полно!

Отелло

В уме ли вы? Что значит эта ссора?
Из-за чего она? Мы турки, что ли,
Что делаем то над собой, чего
Бог не велит и оттоманам делать?
Довольно же! Для чести христианства
Окончите сейчас ваш дикий бой!
Кто ж бешенства не укротит сейчас же,
Тот жизнию не дорожит. Клянусь,
Он встретит смерть при первом же движеньи.
Остановить скорее страшный звон;
Он остров весь встревожит. Что ж, синьоры,
Случилось здесь? Мой честный Яго, ты
Весь побледнел, как мертвый. Говори же,
Кто начал? Жду ответа от тебя.

Яго

Не знаю. Здесь, за несколько минут,
Мы все еще друзьями были, мирно
Болтали все, как пара новобрачных
Беседуют, сбираясь спать – вдруг,
Как будто бы лишила их рассудка
Какая-то планета; обнажили
Они мечи, и схватка началась
Кровавая. Причину жаркой ссоры
Я не могу никак вам объяснить.
Ах, отчего в каком-нибудь блестящем
Сражении я не лишился ног,
Меня сюда принесших, чтобы сделать
Свидетелем того, что было здесь!

Отелло

Как, Микаэль, вы так могли забыться?

Кассио

Ах, генерал, простите! Не могу
Я говорить…

Отелло

Монтано благородный,
Приличием вы славились всегда.
Смирение и строгость вашей жизни
Заметил свет, и самый строгий суд
Всегда держал в почтенье ваше имя.
Что ж вас могло заставить пренебречь
Общественным вниманием и славу
Почтенную вдруг променять на имя
Разбойника ночного? Отвечайте!

Монтано

Отелло доблестный, я сильно ранен
И говорить едва могу; но Яго,
Поручик ваш, вам может рассказать
Все то, что мне известно, а известно
Мне лишь одно, что если охранять
Самих себя не значит быть преступным
И защищать себя от нападений
Насильственных не значит согрешать,
То ничего сегодня ночью я
Не совершил и не сказал дурного.