Уходит.
Комната в замке.
Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.
И неужели вам не удалось
Дознаться, для чего он напускает
Расстройство на себя, которым грубо
Так отравлен покой его души?
Он сам сказал, что ум его расстроен,
Но о причинах говорить не хочет.
К нему не подойти. Он, прикрываясь
Безумием, так ловко отдаляться
Умеет от расспросов, от признанья
Причин болезни.
Хорошо вас принял?
Как человек из общества.
Но, видимо, неискренен он был.
Был на ответы скуп, но нас охотно
Выспрашивал.
Но вы его старались
Развлечь чем можно?
Случайно мы дорогой обогнали
Комедиантов и об этом принцу
Сказали. Он, как будто, их приезду
Был рад. Они теперь здесь, в замке. Им
Уж, кажется, сегодня ввечеру
Приказано играть.
Да, – это правда.
И он велел, чтоб я просил вас, ваше
Величество, на это представленье.
От всей души! Такому настроенью
Я очень рад.
Прошу вас, господа, к таким забавам
Возможно поощрять его охоту.
Мы постараемся.
Розенкранц и Гильденстерн уходят.
И ты оставь нас,
Гертруда милая. Послали мы
За принцем. Он как бы случайно здесь
Офелию увидит…
Ее отец и я займем такое
Здесь место, что – законные шпионы –
Увидим встречу их и заключим
По обращенью с ней и разговорам,
Страдает ли он точно от несчастной
Любви, иль нет.
Я повинуюсь вам.
Офелия! Я пламенно желаю,
Чтоб чудная краса твоя – причиной
Была безумья принца и твои
Достоинства вернули бы его
На прежний путь.
О, если б я могла…
Королева уходит.
Офелия, – ты здесь гуляй. Угодно
Вам, государь, здесь поместиться?
(Офелии.)
Ну,
Читай вот эту книгу: чтеньем ты
Уединенье оправдаешь. Часто
Грешим мы тем, что ханжеством и мнимым
Святошеством обсахарить и черта
Умеем.
Да он прав! Его слова
Мою бичуют совесть, – и щека
Продажной твари, густо штукатуркой
Покрытая, не так гадка, как грех мой
В сравнении с моей святою речью.
Как тяжко это бремя!
Идет. Нам время, государь, сокрыться.
Король и Полоний уходят. Входит Гамлет.
Быть иль не быть? Вот в чем вопрос! Что лучше?
Сносить ли от неистовой судьбы
Удары стрел и камней, – или смело
Вооружиться против моря зла
И в бой вступить? Ведь умереть – уснуть –
Не больше. И сознать, что этим сном
Мы заглушим все муки духа, боли
Телесные? О, это столь желанный
Конец! Да, – умереть – уснуть!
Уснуть? Жить в мире грез, быть может? Вот
Преграда! А какие в мертвом сне
Видения пред духом бестелесным
Проносятся? О, в этом вся причина,
Что скорби долговечны на земле!
А то кому снести бы все насмешки
Судьбы, обиды, произвол тиранов,
Спесь гордецов, отвергнутой любви
Мучения, медлительность законов,
Властей бесстыдство, дерзкое презренье
Ничтожества к страдальцам заслуженным,
Когда бы каждый мог покончить с этим
Клинка одним ударом? Кто бы стал
Терпеть, изнемогать под грузом жизни,
Когда бы страх невольный перед чем-то
В стране, откуда мертвым нет возврата,
Нас не смущал, – и мы скорей готовы
Переносить здесь скорби, чем идти
Навстречу неизведанным бедам.
И эта мысль нас в трусов превращает,
Могучий цвет решимости хиреет
При размышленье, и деянья наши
Становятся ничтожеством, теряя
Название деяний. Тише! Вы,
Офелия? О нимфа! Помяните
Мои грехи в молитве.
Милый принц,
Ну, как здоровье ваше эти дни?
Благодарю: здоров, здоров, здоров!
Принц! У меня подарки есть от вас.
Я их давно вам возвратить хотела,
Пожалуйста, возьмите их.
Нет, нет,
Я ничего вам не дарил…
Дарили, принц, – дары сопровождая
Такою лаской, что они невольно
Мне делались еще ценней. Теперь
Их аромат исчез. Возьмите. Мне
Подарки не нужны, коль нет любви…
Возьмите их…
Ха-ха: вы честны?
Принц!
Вы прекрасны?
Что, ваше высочество, желаете сказать?
А то, что если вы честны и прекрасны, то девичья честь и красота не должны уживаться рядом.
Разве не лучшее, принц, сообщество для красоты – невинность?
Да, правда. Но власть красоты скорее развратит невинность, чем невинность сохранит красу во всей ее чистоте. Прежде еще сомневались в этом – теперь это истина. Я когда-то любил вас…
Да, принц, – вы заставляли меня этому верить.
А вам не следовало верить. Добродетель нельзя привить к старому дереву: все оно будет отзывать прежним. Я вас не любил…